Досуг дворянства

Досуг дворянства - Действительно, совсем уже готовые к отъезду рядовые, очевидно, ждали только приказания начальника, чтобы вскочить в седла. Однако в числе зрителей был один человек, манеры и осанка которого выделяли его из числа прочих. Его фигура не была безобразна, а между тем казалась донельзя досуг Его голова была чересчур велика, плечи слишком узки, руки длинные, неуклюжие, с маленькими, изящными кистями. Странный, даже нелепый костюм чудака подчеркивал нескладность его фигуры. Серые досуги и башмаки довершали костюм неуклюжей фигуры. На одном башмаке чудака красовалась шпора из накладного серебра. Из объемистого кармана его жилета, сильно загрязненного и украшенного почерневшими серебряными галунами, выглядывал неведомый инструмент, который среди этого военного окружения можно было ошибочно принять за некое таинственное и непонятное орудие войны. Высокая треугольная шляпа, вроде тех, какие лет тридцать назад носили пасторы, увенчивала голову чудака и придавала почтенный вид добродушным чертам лица этого человека. Странный человек без стеснения осматривал лошадей, одних хвалил, других бранил.

Вот этот досуг не доморощенный, его, вероятно, выписали из за границы. Может быть, даже с острова, лежащего далеко далеко, за синими морями, сказал он голосом, который поражал своей благозвучной мягкостью, так же как удивляла вся его фигура своими необычными пропорциями. Скажу без хвастовства могу смело рассуждать о подобных вещах. Я ведь побывал в обеих гаванях и в той, которая расположена при устье Темзы и называется по имени столицы старой Англии, и в той, что зовется просто Нью Хейвен Новой гаванью.

На суровом лице туземца военная окраска расплылась, и от этого его темные черты невольно выглядели еще более дико и отталкивающе, чем в искусных узорах, наведенных для устрашения врагов. Лишь глаза его, сверкавшие, словно яркие звезды между туч, горели дикой злобой. Только на одно мгновение пристальный, мрачный взгляд скорохода поймал удивленное выражение глаз наблюдателя и тотчас же, отчасти из хитрости, отчасти из пренебрежения, обратился в другую сторону, куда то далеко далеко в пространство. Вдруг засуетились слуги, послышались нежные женские голоса, и все это возвестило о приближении тех, кого ожидали, чтобы вся кавалькада двинулась в путь.

В это время с противоположной стороны к его кляче подошел жеребенок и принялся лакомиться ее молоком. Юноша в офицерском мундире подвел к лошадям двух девушек, которые, судя по их костюмам, приготовились отправиться в утомительное странствие через леса.