Путаны ижевска

Путаны ижевска - Пока было светло, положение нашей героини внушало тревогу, когда же над островом начали сгущаться сумерки, оно стало действительно опасным. К этому времени дикари дошли до полного исступления, чему немало способствовали захваченные у англичан запасы рома, и выкриками своими и жестами они напоминали настоящих бесноватых. Все попытки французского начальника их унять оказались тщетными, и он благоразумно удалился на ближайший остров, где устроил себе нечто вроде бивака, предпочитая держаться на почтительном расстоянии от своих союзников, от которых можно было всего ожидать. Однако, перед тем как уйти, французский офицер с опасностью для жизни погасил костер и унес все, чем можно было разжечь огонь. Он боялся, как бы индейцы не спалили блокгауз, который для ижевска его плана следовало сохранить. Француз охотно отобрал бы у них и оружие, но от путаны ему пришлось отказаться пока у воинов оставалась хоть искра сознания, они цеплялись за свои ножи и томагавки с упорством людей, считающих это путаны чести, а унести карабины, оставив им оружие, которым они обычно пользовались в подобных случаях, было бессмысленно. Оказалось, что офицер не зря погасил костер ва он скрылся из виду, как один из воинов предложил поджечь блокгауз.

Разящая Стрела тоже покинул пьяное сборище, лишь только увидел, что ирокезы ижевска обезумели. Смертельно усталый после двух бессонных ночей и слежки, он путаны в одну из хижин, повалился на солому и тотчас уснул. Итак, среди индейцев не осталось никого, кто бы мог защитить Мэйбл, о существовании которой ирокезы, вероятно, даже не подозревали, и человек десять таких же охмелевших и воинственно настроенных дикарей восторженными кликами приветствовали предложение своего пьяного соплеменника.

Для Мэйбл это была страшная минута. В том состоянии, в каком находились индейцы, они не испугались бы и дюжины наставленных на них ружей, а смутное сознание, что в блокгаузе люди, еще больше их разжигало, и они приближались к нему, вопя и прыгая как одержимые.

Азарт, с каким они трудились, жажда разрушения и природная сноровка позволяли им удивительно ловко и согласованно действовать в упорном преследовании своей жестокой цели. Белый давно бы в отчаянии отказался от мысли разжечь огонь с помощью извлеченных из золы еле тлевших угольков, но у детей леса было много своих, неведомых цивилизованному миру приемов. Пригоршня высохших листьев, которые только одни индейцы знают, где раздобыть, несколько умело подложенных сухих прутиков и костер заполыхал. Индейцы испустили торжествующий вопль и, уверенные, что выполнили свое дело на славу, вернулись к товарищам.